Одесса-2002 как зеркало украинского пауэрлифтинга
Леонид Остапенко
IM: Теперь очень специфический вопрос. Я занимаюсь несколько лет проблемами антропометрии у спортсменов самых разных специализаций, и должен сказать, что у вас очень «экономичное» тело с точки зрения пауэрлифтинга – ничего лишнего, только функциональные мышцы. Вам повезло от природы или же это – результат целенаправленных тренировок?
В.П.: Важно было сразу же нацеливаться на устранение тех структурных недостатков, которые снижают результативность. Так что вес свой, как говорится, я оптимизировала.
IM: Обоснованы ли опасения женщин по поводу того, что силовые тренировки испортят их внешность?
В.П.: Опасения эти напрасны. Не думайте, что вы станете мужеподобными – женский организм просто не даст себя переделать!
На второй день чемпионата у меня состоялась очень обстоятельная беседа с интереснейшим человеком – судьей международной категории первого уровня, Петром Николаевичем Кравцовым. Человек энциклопедических познаний в области тяжелой атлетики, пауэрлифтинга, всех силовых видов спорта. Обладатель выдающегося архива и статистики в этих видах спорта. Блестящий лингвист. Бывший спортсмен, рекордсмен, чемпион. Специалист высшего калибра, способный дать в ретроспективе характеристику пауэрлифтинга в любой стране. Поверьте, у меня немалый опыт накопления и обобщения научного и статистического материала, но то, с чем я познакомился благодаря Петру Николаевичу, поразило мое воображение. Но давайте теперь проследим за ходом его рассуждений. Уверен, вы проникнетесь к нему тем же уважением, что и я.
IM: Петр Николаевич, могли бы вы нарисовать ретроспективу украинского пауэрлифтинга, коль скоро мы присутствуем на далеко не рядовом мероприятии, а национальном чемпионате.
П.К.: Мы начинали с нуля и за относительно короткий промежуток времени прошли гигантский путь. Мы первыми смогли победить американцев. Ну, а теперь мы постоянно добиваемся значительных успехов на чемпионатах мира. Конечно, мы не можем пока тягаться с нашими соседями – Россией.
IM: Но здесь имеет значение, на мой взгляд, фактор народонаселения.
П.К.: Да, численность населения у нас ведь не 50:50. У России огромный выбор людей, а отсюда - замечательные спортсмены и замечательные тренеры. Далее – сильные традиции в тяжелой атлетике, в которой я прожил значительное число лет – с начала 70-х годов и заканчивая распадом СССР. Но вернемся к пауэрлифтингу. Мы поначалу столкнулись с тем, что не представляли себе, как проводить эти чемпионаты. Например, в 1989 году мы еще имели тяжелоатлетические стойки и штанги, информация из-за рубежа вообще отсутствовала. Мало того – в эти годы мы вообще ничего не знали об экипировке. Когда я в 1992 году начал профессионально заниматься пауэрлифтингом, то довольно быстро переквалифицировался и даже горжусь тем, что у меня в заслугах – ветеранский рекорд Европы. Поначалу мы перенесли опыт проведения чемпионатов с тяжелой атлетики. Мало того, испытывали мы трудности и в том, что не были квалифицированных судей и даже правил. Я первым перевел с английского языка правила соревнований – в начале 90-х годов. Затем стало проще – мы стали налаживать потерянные связи с Россией и другим миром. Впервые мы поехали на чемпионат Европы в Будапешт – сели на машины и поехали, образно говоря, «проломили окно в Европу». Я в составе команды из трех человек шел в целом хорошо, на третье место, но сорвал спину и не закончил выступление. Жеребцов стал вторым, Славик Чала – третьим. Но это уже был опыт, и мы показали способность быстро учиться. Данный чемпионат Украины – это «небо и земля» по сравнению с теми, которые проводились в самом начале. Уровень Одесского чемпионата – это высший класс, не хуже европейского. Олег Чижевский и Игорь Улятовский превзошли даже тот уровень, который они задали чемпонатом Одесской области в Измаиле в прошлом году. А когда уровень организации высок, то это отражается и на результатах. Конечно, они уступают российским, но мы растем, подтягиваемся. Уже и Ганна Ганенко достигла планки в 600 кг, да и в легких категориях мы подбираемся к спортсменкам из России.
IM: Можно ли говорить о том, что пауэрлифтинг вообще набирает темпы? Растет ли его популярность?
П.К.: Одно время мы испытывали кризис с юношеским спортом. Даже наш президент Василий Михайлович Алоев однажды отметил, что у нас нет резерва – нет смены великим спортсменам – Виктору Налейкину и другим. Но работа шла, и резервы появлялись. Сейчас с каждым годом интерес людей к спорту повышается, несмотря на тяжелейшую экономическую ситуацию на Украине. Судя по притоку в залы и участию в чемпионатах – колоссальный рост! Но нужно учесть, что это – довольно демократичный спорт и к тому же не требующий особых затрат на оборудование – простейшие тренажеры, стойки, лавки. Единственная дорогая вещь – экипировка.
IM: Петр Николаевич, хочу отметить, что, на мой взгляд, наряду с ростом заинтересованности пауэрлифтингом, шло параллельное убывание интереса к олимпийской тяжелой атлетике. Я не берусь судить о причинах этого явления, но хотел бы знать ваше мнение.
П.К.: Да, у меня есть свое мнение, которое может быть, не совпадает с мнением Европейской или мировой Федерации; главный удар по тяжелой атлетике был нанесен тогда, когда женская тяжелая атлетика вошла в программу Олимпиад. Более того, были пересмотрены и весовые категории, и нормативы, несколько раз перелопачивались рекорды, устанавливалась новая сетка рекордов – все как бы заново, и интерес резко упал.
IM: Но ведь пересмотр весовых категорий и рекордов был связан с ужесточением допинг-контроля, не так ли?
П.К.: Да, это так, и я думаю, что здесь официоз борется непонятно с чем. Понятно, что существующий ныне объем тренировочных нагрузок невозможно перенести без фармакологических средств восстановления. Отменять эти средства просто нельзя. Мое мнение спустя несколько лет окрепло, и я думаю, что профессиональным спортсменам нужно разрешать применение тех препаратов, которые снимают стресс и не дают наносить вред здоровью запредельной нагрузкой. Но это следует делать под наблюдением врачей, и я думаю, что повального злоупотребления «химией» не должно быть. Любителю это не нужно, а профессионалы, живущие со спорта, должны понимать, на что идут. Понятно, что спорт – это профессия, связанная с повышенным риском – она сродни шахтерской работе, риску пожарных. Но эта профессия – показатель возможностей данного человека. Ведь не исключено, что в другой области человек может и не преуспеть, а это – возможность реализовать себя достойно. Поэтому ужесточение контроля в том виде, в каком он существует сегодня – это лицемерие, которое нужно искоренять. Не секрет, что допинги изобретают могущественные фармацевтические компании, и борьба между спортсменами – это борьба финансовых сил.
IM: Я полностью с вами согласен и добавлю, что в умелых и коварных руках допинг-контроль может служить средством сведения счетов между национальными командами на самом высоком уровне. Это – средство грязной спортивной политики. То есть «поймать» могут того, кого захотят уличить. Пример тому – не провозглашаемое, но явно бросающееся в глаза упорное стремление профессионального дивизиона IFBB отвести наших российских культуристических «тяжей» от участия в крупных коммерческих турнирах.
