Майк Ментзер. Последнее интервью.
Майк Ментзер
Но как насчет короткого и нечастого тренинга? Этим, довольно общим, терминам не было дано конкретных объяснений. Система Джо Вейдера предлагала всем выполнять 20 сетов на каждую часть тела шесть раз в неделю. Реакция Артура была короткой: нет, 20 подходов на мышцу и шесть раз в неделю - это слишком много. Он решил сократить это вполовину и порекомендовал тренироваться три раза в неделю, выполняя 12-20 сетов на все тело, а не на каждую группу мышц. Это было его упущением. Интерпретация понятия «короткий и нечастый тренинг« была произвольной. Я начал методично сокращать объемы и частоту тренировок моих клиентов. Постепенно мы дошли до двух-четырех сетов за тренировку, которая повторялась раз в 4-7 (а иногда и в 10-14 дней), и, наконец (наконец-то!) мои клиенты начали демонстрировать такой прогресс, который возможен только при правильном применении действенной теории.
Огромная заслуга Артура - это создание базовой теории высокоинтенсивного тренинга, а я горд тем, что развил ее до такого уровня (по крайней мере, практически), когда могу сказать, что довел теорию высокоинтенсивного тренинга до совершенства. Доказательством служит не логика моего мышления, а прогресс моих клиентов. Почти все, кто пришел ко мне за последние 11 лет, работали по объемному принципу тренировок и были очень расстроены мизерным прогрессом, или вообще его отсутствием. Как только я переводил их на высокоинтенсивный тренинг, отрегулировав частоту и продолжительность тренировок, они показывали прогресс от удовлетворительного до феноменального.
IM: Тогда почему все рекомендуют тренировочные программы, непродуктивные для подавляющего большинства людей, а подходящие лишь тем, кто одарен генетически и принимает различные фармакологические препараты?
ММ: Это из-за ошибочного принципа - «больше, значит лучше». Больше денег, больше знаний, больше ценностей - это ведь лучше. Поэтому больше тренировок, тоже должно быть лучше. Целую вечность Вейдер пропагандировал это, пока такой подход к тренингу не стал ассоциироваться с его именем и не дал ему мощную эмоциональную поддержку. Он просто отказывался видеть что-либо другое. Было слишком поздно. Теперь он не может отступить назад и признать, что был не прав. Такого удара по собственному эго ему не перенести.
Между прочим, в первом моем интервью с вами я назвал Джо узкомыслящим. А теперь мне несколько неловко, потому что я недавно обедал с Джо, и он меня удивил. В 80 лет его мышление очень живо, его трудно назвать узким. Мы полтора часа сидели в ресторане, где он излагал мне свою особую жизненную философию. Это не объективизм, но я уважаю каждого необъективиста, который способен привести убедительные доказательства правильности собственной философии. У Джо такие доказательства были.
IM: Вы хорошо устроились после ухода из большого спорта. Какие рекомендации Вы могли бы дать атлетам, собирающимся оставить бодибилдинг из-за последствий приема стероидов?
ММ: Хороший вопрос. Я все еще в спорте. Пристально слежу за всем, что происходит. Мне кажется, многие профи просто не дают себе труда культивировать какие-нибудь отличные от бодибилдинга интересы. Закончат они забвением. Без бодибилдинга у них ничего не останется. Настанут трудные времена, которые могут их сломать. У некоторых я уже наблюдаю признаки приближения катастрофы.
IM: И что же Вы видите?
ММ: Все дело в характере и жизненной философии. Эти люди относятся к бодибилдингу как к центру своей жизни, они тратят по 70000 долларов в год на огромные количества фармакологических препаратов, стероидов, гормона роста и других субстанций, названия которых я и выговорить-то не смогу. Это их главная цель в жизни, ничего другого не существует, ни кино, ни подруг, ни отдыха на пляже.
При общении с ними я чувствую их интеллектуальную ограниченность. Они не думают о своем будущем. Полагаю, что их ждут очень тяжелые времена. Меня это несколько беспокоит, так как я заинтересован в бодибилдинге, мне небезразлична его судьба. Но я ничего не могу поделать. Я пишу уже более 23 лет и вижу в себе, в основном, учителя. Они могли бы прочитать мои статьи, уловить мысль о том, что существует еще много вещей в жизни кроме бодибилдинга, которые не менее, а даже более важны, чем спорт.
Как я уже упоминал, у меня много дел. Как «отставной» бодибилдер, я пишу статьи для журналов, в основном для IRONMAN, которым я очень горжусь, так как это единственный объективный журнал. Я не знаю другого издания, которое так позитивно относилось бы к высокоинтенсивному тренингу. В IRONMAN мы можем прочитать статьи совершенно разных авторов, что повышает доверие публики к редакции. Я благодарен Джону Балику за это.
Я дружу с ним уже 25 лет. Помню начало этой дружбы, когда он жил в Вирджинии, а я ходил в Университет Мэриленда. Раз в несколько месяцев он приезжал и фотографировал меня во дворике моего дома. У него до сих пор сохранились эти фото, и он иногда публикует некоторые из них. Вдобавок, он следовал за мной по всему миру, фотографировал меня и других ребят на всех высших соревнованиях много-много лет. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы сказать: вероятно, сейчас он - один из самых порядочных и беспристрастных людей в мире бодибилдинга. Я его уже не раз благодарил и благодарю снова.
Одиннадцать лет назад я испытывал финансовые затруднения, и Джон знал об этом. Совершенно бесплатно, просто из желания помочь, он разместил на страницах журнала несколько рекламных блоков, в которых упоминалось, что я начинаю давать консультации по телефону. Буквально на следующий день мой телефон начал звонить непрерывно и не прекращает звонить до сих пор. При желании я бы смог существовать только на доходы от этих консультаций. Все, что надо было бы делать, это периодически давать рекламные объявления в какой-нибудь журнал. Сейчас я только упоминаю о консультациях в конце каждой своей статьи в IRONMAN.
